Стернин социальный символизм невербального поведения немцев. Иосиф Стернин - Русские: коммуникативное поведение. Национальное коммуникативное поведение как предмет описания

Нормы и традиции общения того или иного народа, описанные в совокупности, представляют собой описание коммуникативного поведения этого народа. Термин «коммуникативное поведение» впервые был использован в 1989 г. в работе: Стернин И.А. О понятии коммуникативного поведения // Kommunikativ‑funktionale Sprachbet. rachtung. Halle, 1989. S. 279–282.

Монография обобщает исследования и публикации авторов в области национальных особенностей общения за период с середины 1970-х годов по настоящее время (по данной проблематике авторы имеют несколько десятков публикаций, в том числе ряд монографических изданий и учебных пособий), а также уже достаточно многочисленные диссертационные исследования в русле коммуникативного поведения разных народов, выполненные под руководством авторов и опубликованные под их редакцией.

1. Определить понятие коммуникативного поведения, описать его основные составляющие.

2. Сформировать научное представление о коммуникативном поведении как компоненте культуры народа, компоненте национального образа жизни лингвокультурной общности.

3. Определить терминологический аппарат описания коммуникативного поведения.

4. Описать основные методы и приемы исследования коммуникативного поведения народа.

5. Разработать модели описания коммуникативного поведения определенной лингвокультурной общности.

6. Показать применимость разработанных моделей на примере описания основных черт коммуникативного поведения русской лингвокультурной общности на фоне ряда других народов.

7. Определить дидактическую ценность описания коммуникативного поведения для обучения языку как иностранному, сформулировать основные задачи, методы и формы использования описаний коммуникативного поведения народа при обучении языку данного народа как иностранному.

В монографии рассматриваются основные особенности русского коммуникативного поведения, обусловленные русским менталитетом, национальными стереотипами поведения. Особое внимание уделяется описанию особенностей русского коммуникативного поведения, привлекающих внимание иностранцев или неадекватно интерпретируемых ими.

Описание осуществляется на фоне имплицитного сопоставления с усредненным американо-западноевропейским коммуникативным стандартом. В отдельной главе приведены контрастивные описания русского коммуникативного поведения в сопоставлении с коммуникативным поведением американцев, англичан и немцев.

Предлагаемое в монографии описание русского коммуникативного поведения предлагается как модель, основа для дальнейших исследований выделенных факторов и параметров, которая может быть использована для последующего лингвокультурно-ориентированного описания русского коммуникативного поведения – русское коммуникативное поведение для немцев, англичан, американцев и т. д.

На базе предложенного описания возможна разработка упражнений, направленных на обучение коммуникативному поведению иностранцев – выработку у них навыков адекватного понимания русского коммуникативного поведения (рецептивный аспект) и частичного овладения ими релевантными нормами русского коммуникативного поведения (продуктивный аспект русского коммуникативного поведения).

В предлагаемой вниманию читателей монографии обобщен значительный объем фактического материала – наблюдений над русским коммуникативным поведением иностранцев, приезжавших или обучавшихся в нашей стране. Многие из них были студентами, аспирантами, стажерами авторов, обсуждали с нами проблемы русского общения на занятиях и вне их, в личных беседах и в ходе консультаций, во время заграничных командировок и международных научных конференций. Авторы благодарны всем своим коллегам за многочисленные интересные наблюдения над русским общением, которые вошли в нашу книгу. Перечислить этих людей и точно процитировать каждого авторы возможности не имеют – многие имена и фамилии уже забылись, хотя высказанные идеи и наблюдения этих людей остались в памяти, стали неотъемлемой частью лекций и учебных материалов. Всем своим «информантам» авторы выражают большую благодарность.

В книге также использованы наблюдения специалистов-лингвистов, чьи работы опубликованы. Те или иные конкретные факты и наблюдения, описанные этими авторами, приводятся со ссылкой на них; чаще всего конкретная страница работы не указывается, поскольку это очень усложнило бы чтение текста, – просто указывается фамилия ученого, которому принадлежит то или иное наблюдение; труды всех этих ученых включены в список использованной литературы.

Авторы считали важнейшей задачей привлечь внимание специалистов и преподавателей к необходимости системного описания коммуникативного поведения народов в рамках коммуникативной лингвистики, а также к необходимости использования результатов таких исследований в учебной практике.

Можно сказать, что данная работа написана в русле формирующейся сейчас отрасли знания – межкультурной коммуникации. Когда авторы начинали свои исследования в области коммуникативного поведения носителей русского языка, такой науки еще не существовало. Исследование и описание коммуникативного поведения – основа науки о межкультурной коммуникации, ее основное наполнение.

Первое издание нашей книги встретило заинтересованные отклики научной общественности, вызвало дискуссию, представленную в сборнике «Язык и национальное сознание» [Вып. 6, Воронеж, 2004] (Лапотько А. Г. Коммуникативное поведение народа и менталитет; Козельская Н. А. Новое в исследовании русского коммуникативного поведения; Лемяскина Н. А. Теоретическое осмысление коммуникативного поведения; Стернин И. А. Еще раз о менталитете и коммуникативном поведении), с которой читатель может ознакомиться.

Авторы в полной мере отдают себе отчет в сложности поставленной ими задачи. Отдельные факты и параметры русского коммуникативного поведения, описанные в нашей работе, могут вызвать несогласие и полемику со стороны лингвистов, методистов и даже носителей русской коммуникативной культуры. Любая дискуссия в данной сфере приветствуется авторами и будет способствовать углублению и уточнению описания русского коммуникативного поведения. Вместе с тем авторы полагают, что публикация подобной работы будет полезной как в теоретическом плане – для становления в рамках современной коммуникативной лингвистики и межкультурной коммуникации такого ее раздела, как исследование коммуникативного поведения народа, так и в практическом – для обучения русскому языку иностранцев.

Ю. Е. Прохоров, И. А. Стернин

Теоретические проблемы описания коммуникативного поведения народа

Контакт есть понимание различий.

Тейяр де Шарден

1. Национальное коммуникативное поведение как предмет описания

В предлагаемой вниманию читателей книге обобщены наблюдения авторов над особенностями русского общения в сопоставлении с особенностями общения других народов. Многолетняя работа в сфере преподавания русского языка как иностранного, преподавание иностранных языков в русскоязычной аудитории постоянно наталкивало авторов на мысль о необходимости разработки системного описания основных особенностей общения того или иного народа, которое обобщило бы многочисленные наблюдения в этой области.
Нормы и традиции общения того или иного народа, описанные в совокупности, представляют собой описание коммуникативного поведения этого народа. Термин «коммуникативное поведение» впервые был использован в 1989 г. в работе: Стернин И.А. О понятии коммуникативного поведения // Kommunikativ‑funktionale Sprachbet. rachtung. Halle, 1989. S. 279–282.
Монография обобщает исследования и публикации авторов в области национальных особенностей общения за период с середины 1970-х годов по настоящее время (по данной проблематике авторы имеют несколько десятков публикаций, в том числе ряд монографических изданий и учебных пособий), а также уже достаточно многочисленные диссертационные исследования в русле коммуникативного поведения разных народов, выполненные под руководством авторов и опубликованные под их редакцией.
Авторы ставят перед собой в данной монографии следующие основные задачи:
1. Определить понятие коммуникативного поведения, описать его основные составляющие.
2. Сформировать научное представление о коммуникативном поведении как компоненте культуры народа, компоненте национального образа жизни лингвокультурной общности.
3. Определить терминологический аппарат описания коммуникативного поведения.
4. Описать основные методы и приемы исследования коммуникативного поведения народа.
5. Разработать модели описания коммуникативного поведения определенной лингвокультурной общности.
6. Показать применимость разработанных моделей на примере описания основных черт коммуникативного поведения русской лингвокультурной общности на фоне ряда других народов.
7. Определить дидактическую ценность описания коммуникативного поведения для обучения языку как иностранному, сформулировать основные задачи, методы и формы использования описаний коммуникативного поведения народа при обучении языку данного народа как иностранному.

Мы рассматриваем коммуникативное поведение как один из аспектов обучения иностранному языку и овладения иностранным языком наряду с такими аспектами, как говорение, чтение, письмо, аудирование и перевод.
В монографии рассматриваются основные особенности русского коммуникативного поведения, обусловленные русским менталитетом, национальными стереотипами поведения. Особое внимание уделяется описанию особенностей русского коммуникативного поведения, привлекающих внимание иностранцев или неадекватно интерпретируемых ими.
Описание осуществляется на фоне имплицитного сопоставления с усредненным американо-западноевропейским коммуникативным стандартом. В отдельной главе приведены контрастивные описания русского коммуникативного поведения в сопоставлении с коммуникативным поведением американцев, англичан и немцев.
Предлагаемое в монографии описание русского коммуникативного поведения предлагается как модель, основа для дальнейших исследований выделенных факторов и параметров, которая может быть использована для последующего лингвокультурно-ориентированного описания русского коммуникативного поведения – русское коммуникативное поведение для немцев, англичан, американцев и т. д.
На базе предложенного описания возможна разработка упражнений, направленных на обучение коммуникативному поведению иностранцев – выработку у них навыков адекватного понимания русского коммуникативного поведения (рецептивный аспект) и частичного овладения ими релевантными нормами русского коммуникативного поведения (продуктивный аспект русского коммуникативного поведения).
В предлагаемой вниманию читателей монографии обобщен значительный объем фактического материала – наблюдений над русским коммуникативным поведением иностранцев, приезжавших или обучавшихся в нашей стране. Многие из них были студентами, аспирантами, стажерами авторов, обсуждали с нами проблемы русского общения на занятиях и вне их, в личных беседах и в ходе консультаций, во время заграничных командировок и международных научных конференций. Авторы благодарны всем своим коллегам за многочисленные интересные наблюдения над русским общением, которые вошли в нашу книгу. Перечислить этих людей и точно процитировать каждого авторы возможности не имеют – многие имена и фамилии уже забылись, хотя высказанные идеи и наблюдения этих людей остались в памяти, стали неотъемлемой частью лекций и учебных материалов. Всем своим «информантам» авторы выражают большую благодарность.
В книге также использованы наблюдения специалистов-лингвистов, чьи работы опубликованы. Те или иные конкретные факты и наблюдения, описанные этими авторами, приводятся со ссылкой на них; чаще всего конкретная страница работы не указывается, поскольку это очень усложнило бы чтение текста, – просто указывается фамилия ученого, которому принадлежит то или иное наблюдение; труды всех этих ученых включены в список использованной литературы.
Авторы считали важнейшей задачей привлечь внимание специалистов и преподавателей к необходимости системного описания коммуникативного поведения народов в рамках коммуникативной лингвистики, а также к необходимости использования результатов таких исследований в учебной практике.
Можно сказать, что данная работа написана в русле формирующейся сейчас отрасли знания – межкультурной коммуникации. Когда авторы начинали свои исследования в области коммуникативного поведения носителей русского языка, такой науки еще не существовало. Исследование и описание коммуникативного поведения – основа науки о межкультурной коммуникации, ее основное наполнение.
Первое издание нашей книги встретило заинтересованные отклики научной общественности, вызвало дискуссию, представленную в сборнике «Язык и национальное сознание» [Вып. 6, Воронеж, 2004] (Лапотько А. Г. Коммуникативное поведение народа и менталитет; Козельская Н. А. Новое в исследовании русского коммуникативного поведения; Лемяскина Н. А. Теоретическое осмысление коммуникативного поведения; Стернин И. А. Еще раз о менталитете и коммуникативном поведении), с которой читатель может ознакомиться.
Авторы в полной мере отдают себе отчет в сложности поставленной ими задачи. Отдельные факты и параметры русского коммуникативного поведения, описанные в нашей работе, могут вызвать несогласие и полемику со стороны лингвистов, методистов и даже носителей русской коммуникативной культуры. Любая дискуссия в данной сфере приветствуется авторами и будет способствовать углублению и уточнению описания русского коммуникативного поведения. Вместе с тем авторы полагают, что публикация подобной работы будет полезной как в теоретическом плане – для становления в рамках современной коммуникативной лингвистики и межкультурной коммуникации такого ее раздела, как исследование коммуникативного поведения народа, так и в практическом – для обучения русскому языку иностранцев.
Авторы будут искренне благодарны читателям за любые замечания, предложения и дополнения.
Ю. Е. Прохоров, И. А. Стернин

Глава I
Теоретические проблемы описания коммуникативного поведения народа

Контакт есть понимание различий.
Тейяр де Шарден

1. Национальное коммуникативное поведение как предмет описания

Любой человек, имевший опыт общения с иностранцами‑либо в своей стране, либо за рубежом, никогда не может пройти в своих впечатлениях мимо особенностей общения с людьми другой национальности. Очень многое в общении другого народа кажется странным, необычным и даже шокирующим. Журналисты, путешественники, дипломаты, предприниматели, преподаватели, студенты, обучавшиеся за границей, и просто туристы всех возрастов рассказывают о многочисленных необычных фактах в общении и поведении, в разговоре представителей других культур, порой искренне удивляясь или даже негодуя по этому поводу.
Существенно различается речевой этикет народов. Различна роль улыбки, рукопожатия, объятий и поцелуев при встрече, приветствии и прощании, причем эти различия нередко оказываются весьма значительными. В лифте у бельгийцев принято разговаривать с попутчиками, у русских – нет. Немцы в лифте здороваются и прощаются со своими попутчиками, здороваются со всеми незнакомыми людьми, встретившись с ними на лестничной клетке.
Большие различия наблюдаются в тематике общения в гостях и на работе. Для русского человека здесь представляется уникальная возможность говорить обо всем, что его интересует, – черта, отсутствующая у большинства народов мира.
По-разному смотрят в разных лингвокультурных общностях на возможность спора с собеседниками. Большие различия обнаруживаются в вертикальном общении (начальник – подчиненный), в официальном общении, в традициях общения с детьми. Существенно различается в разных культурах общение учителя с учениками, преподавателя со студентами.
У русских небольшое опоздание в гости является необходимым, оно отражает внимание к хозяевам, предусмотрительность – а вдруг хозяева еще не успели полностью приготовиться к встрече гостей; немцы же рассматривают опоздание как проявление необязательности, неуважения и не знают, как себя вести в таких случаях.
Национальная специфика характерна как для общекультурных норм (привлечение внимания, приветствие, прощание, знакомство, извинение и др.), так и для ситуативных норм, действующих тогда, когда общение ограничено составом общающихся, темой общения или самой ситуацией (нормы вертикального, горизонтального общения, детского, молодежного, взрослого, профессионального, семейного, мужского, женского, официального, неофициального, со знакомыми, с незнакомыми и т. д.). Значительная национальная специфика наблюдается также и в социальном символизме народа.
Существует понятие культурного шока, под которым понимается осознание резкого расхождения материальных или духовных культур двух народов, проявляющееся в условиях личностного непосредственного контакта с представителями другой культуры и сопровождающееся непониманием, неадекватной интерпретацией или прямым неприятием чужой культуры с позиций собственной культуры. Термин культурный шок ввел в 1960 г. американский антрополог К. Оберг (Oberg, Kalervo).
Изучение коммуникативного поведения разных народов позволяет выделить и коммуникативный шок - резкое осознаваемое расхождение в нормах и традициях общения народов, проявляющееся в условиях непосредственной межкультурной коммуникации и выражающееся в непонимании, неадекватной интерпретации или прямом неприятии с позиций собственной коммуникативной культуры той или иной коммуникативной нормы или традиции народа представителем гостевой лингвокультурной общности.
Коммуникативный шок, так же как и культурный, выражается в ментальных и вербальных стереотипных реакциях, например:
Зачем они (заставляют гостей говорить тосты и пить, говорят «спасибо», уходя из гостей, так часто жмут руку, долго извиняются, прежде чем обратиться и т. д.);
Почему они… (так тихо говорят, так медленно отвечают, так много жестикулируют, так близко подходят, все время улыбаются, никогда не улыбаются, много извиняются, не благодарят родственников и друзей за помощь или услугу и т. д.);
Почему у них… (чтобы спросить, надо стоять в очереди);
Как странно, что (они в поезде не разговаривают с попутчиками, они спрашивают вас о здоровье через неделю после того, как вы заболели, на вопрос «как дела» всегда говорят «прекрасно>>и т. д.);
Какая наглость (как неприятно!)… (они очень близко подходят, онимогут дотронуться до тебя в разговоре, любой может с тобой заговорить, постоянно дают тебе советы, что и как делать, и т. д.);
Как они не понимают, что… (мы не хотим слушать подробностей их жизни, мы не хотим произносить тосты и т. д.).
И. Эренбург писал в своих воспоминаниях, как его поразило, что знакомый китаец с улыбкой рассказывал о смерти своей жены – «это мое горе, вы не должны огорчаться».
Журналист В. Овчинников описал как‑то грубейшую коммуникативную ошибку американца в Японии, попросившего японского коллегу-журналиста, который нес свой материал в типографию, занести по пути и его статью – японца постиг коммуникативный шок: он остолбенел, как будто ему предложили броситься головой вниз в лестничный пролет, с трудом превозмог себя и пошел вниз, даже забыв воспользоваться лифтом. «Как можно было обратиться к нему с такой просьбой – в его возрасте, положении, к отцу двоих детей? – укоряли американца японские коллеги. – Вы обратились к нему как к простому курьеру!»
Журналист Д. Крылов на заре своей журналистской карьеры (1990) брал интервью у известного американского телеведущего Ларри Кинга и в конце интервью спросил своего собеседника: «Скажите, а сколько Вы зарабатываете?» Надо было видеть коммуникативный шок американца! «Сколько я зарабатываю? Вы хотите знать, сколько я зарабатываю?» – растерянно повторял он, а наш журналист, как ни в чем не бывало, не подозревая, что у американца, как и многих других народов, переспрос в такой ситуации означает, что вопрос ему неприятен, подтвердил свой вопрос: «Да, сколько Вы получаете?» Американец крайне растерялся и засмеялся нервным смехом:
«О, сколько я зарабатываю Ну, я много зарабатываю…
Очень много… Больше, чем мне нужно…» И тут он стал оправдываться перед Д. Крыловым, стал говорить, что и за меньшую зарплату он бы так же хорошо работал, что ему нравится его работа. Тут Д. Крылов решил завершить интервью. Американец на прощание пожал ему руку и, продолжая улыбаться, невпопад сказал: «О, сколько я получаю… Вопрос о моей зарплате мне еще никто в моей жизни не задавал…» Российский журналист так и оставил своего собеседника растерянно улыбающимся и крайне смущенным, нарушив важнейшего правило американского коммуникативного поведения – табу на вопрос о размере личных доходов.
Русские люди, общаясь с китайцами, нередко бывают весьма озадачены, когда китайские друзья на обращенное к ним слово спасибо реагируют весьма странно: «Зачем благодарить – мы же друзья!». У китайцев не принято благодарить близких друзей. Немцы часто удивляются, когда русские говорят спасибо, уходя из гостей. «За что спасибо?» – недоумевают они.
Американцы удивляются и порой негодуют на затягивание русскими общения, русские же обижаются на чересчур краткое общение, которое зачастую демонстрируют американцы. Вместе с тем русские действуют в данном случае как представители коллективистской культуры, в которой общение – важнейшее средство установления отношений, а американцы‑как представители индивидуалистической культуры, которые подходят к общению преимущественно прагматически.
Коммуникативный шок возможен и в сфере невербального коммуникативного поведения, и в сфере социального символизма народа.
Иейл Ричмонд писал, что русские актеры, публичные деятели начинают аплодировать вместе с аплодисментами аудитории – это крайне озадачивает американцев: они считают, что русские нескромно аплодируют себе. Но, по национальной коммуникативной традиции, русские актеры и политики аплодируют не себе, они благодарят своими аплодисментами за аплодисменты зрителей.
Американцы искренне удивляются, что у русских свист на концерте не знак одобрения, а знак неодобрения (как в большинстве стран Европы). И. Ричмонд отмечает, что на русских улицах «все время спрашивают то спичку, то время». Американский волонтер из Корпуса Мира поражается, что во время его разговора с Америкой из города Камышина в разговор бесцеремонно врывается телефонистка: «Ваше время истекло».
Русских поражает академическая традиция в университетах Германии стучать по столу в знак одобрения прослушанной лекции – в России стук по дереву в ряде ситуаций означает «тупой, неразвитый»; удивляет россиян американская традиция свистом выражать одобрение и финская привычка – слушать преподавателя с вежливой улыбкой, не реагируя внешне на его слова. Немцев поражает русский детский жест «фига», который в немецком коммуникативном поведении означает грубое мужское сексуальное предложение, – а в России в детском саду дети бегают и показывают друг другу фиги.
Русская студентка шокировала французскую подругу, принеся той на свадьбу букет белых хризантем – во Франции такие цветы приносят на похороны. К немецким студенткам в общежитие пришли без приглашения русские молодые люди и очень обидели хозяек тем, что не стали раздеваться, а потом, посидев немного, спросили разрешения снять верхнюю одежду. Немки не поняли, что русские этим хотели сначала показать, что надолго не задержатся. И т. д., и т. п.
Последствия коммуникативного шока могут быть самыми разными, но в основном – неприятными. Кое‑что в ходе дальнейшего общения может разъясниться, но во многих случаях коммуникативный шок негативно сказывается на общении, он может привести к взаимным недоразумениям и конфликту. Коммуникативный шок может привести к формированию представления о том или ином народе как некультурном (близко подходят, много говорят, дотрагиваются при разговоре, вмешиваются в твои дела, задают слишком личные вопросы и т. д.), непонятном в своем поведении, когда неясны мотивы тех или иных коммуникативных действий (за что говорить спасибо, уходя из гостей, почему не надо говорить спасибо друзьям), а нередко способствует формированию чувства национального превосходства и высокомерия в отношении народа с иной, «непонятной» коммуникативной культурой. Коммуникативный шок надо предвидеть и предупредить его.
В связи со сказанным изучение, описание и «упреждающее разъяснение» контрастных и эндемических (т. е. присущих только одной из изучаемых) черт коммуникативных культур становится особенно важным и актуальным. Наличие явления коммуникативного шока в практике межкультурного общения – важный аргумент в пользу необходимости системного описания национальных особенностей общения одного народа для представителей другого народа. Необходима культурная и дидактическая «профилактика» коммуникативного шока. Отметим также, что, кроме коммуникативного шока, существует много случаев не таких резких, но тем не менее заметных расхождений в коммуникативном поведении разных народов, что также требует описания и разъяснения.
Интерес к национальным особенностям общения стимулирует попытки многих исследователей описать эти особенности. Подобными описаниями занимаются путешественники, журналисты, послы, миссионеры и даже туристы. Однако имеющиеся описания страдают рядом существенных недостатков. Во-первых, они не носят специального характера, описание особенностей общения – обычно лишь незначительная часть таких работ. Во-вторых, авторы их описывают преимущественно экзотические, необычные, резко бросающиеся в глаза особенности общения других народов, большинство же менее ярких особенностей остается в тени. И, в-третьих, все такие описания не системны, фрагментарны.
В последнее время появилось множество пособий по деловому общению, в которых есть разделы и даже главы типа «Как вести переговоры с русскими», «Как договориться со скандинавами», «Как убеждать итальянцев» и т. д., и т. п. Интерес к таким публикациям высок, эти книги обычно написаны популярно, и люди их охотно покупают. Однако и они страдают всеми упомянутыми недостатками. Написанные, как правило, непрофессионалами в области общения (если не сказать – дилетантами), эти книги, хотя и содержат нередко ценные и остроумные наблюдения над отдельными особенностями общения тех или иных народов, забавные факты, все же крайне неполны, часто совершенно бессистемны, а также содержат много противоречий, устаревших сведений, некритически переписанных положений из книг предшественников, иногда же – просто грубые ошибки, поскольку основаны на чисто субъективном опыте автора (получается коммуникативная клюква, нередко вызывающая смех у носителей описываемой культуры).
Приведем некоторые примеры довольно грубых ошибок в описании коммуникативного поведения русских в ряде изданий такого типа.
В работе (1987) «Сравнительно-культурный анализ московского бытового поведения, языка и значений» (Ertelt‑Fieth A. Kulturvergleichende Analyse von verhalten, Sprache und Bedeutungen in Moskauer Alltag / Frankfurt am Mein, 1987) автор А. Эртельт-Фиит указывает, что русские недовольны, когда в компании, в которую они приглашены, появляются новые люди. Она также отмечает, что в отношениях русских со сферой обслуживания чаевые – не оплата за хорошее обслуживание, а предпосылка пропуска куда‑либо.
Некоторые характеристики в работе А. Эртельт-Фиит просто уже устарели, например, описанная ею традиция, когда прохожие спрашивают выходящего из магазина «Что там дают?», или традицию русских автоматически становиться в очередь, еще не зная, что «дают».
Э. Роберте в книге «Русские: справочник ксенофоба» (Roberts Elisabeth. Xenophobe"s Guide to the Russians. London, 1993) пишет, что «посиделки» – это у русских значит сидеть на кухне, пить чай и разговаривать заполночь о фундаментальных вещах; что близкие друзья у русских целуются три раза, потому что три – счастливое число; что у русских развит язык жестов, потому что они привыкли к секретности из-за того, что их все время подслушивало КГБ.
Б. Монахан в «Словаре русских жестов» (Monahan В. A Dictionary of Russian Gesture…) описывает многочисленные жесты, отсутствующие в русском общении, – оскорбительный жест средним пальцем (он заимствован русскими недавно и отчетливо воспринимается как иностранный), задирание сзади юбки женщинами для оскорбления собеседника и мн. др.
Американский волонтер Корпуса Мира отмечал, что в России надо знать телефонисток в своем городе по именам, тогда они будут тебя хорошо соединять.
Иногда ошибки могут быть не столь грубыми, но они тем не менее дают искаженную картину коммуникативной культуры народа. Так, американка, служащая одного из американских учреждений в Москве, рассказывает, что русские показывают направление носом (в то время как русские считают, что они показывают головой).
Наличие подобных ошибок и «коммуникативной клюквы» обусловливает актуальность и необходимость системного научного описания коммуникативного поведения, в том числе – русского.
Многолетняя работа в сфере преподавания русского языка как иностранного, преподавание иностранных языков в русскоязычной аудитории, постоянно выявляющиеся национальные особенности общения в процессе межкультурной коммуникации в условиях открытого общества наталкивают на мысль о необходимости разработки системного описания основных особенностей коммуникации того или иного народа, которое обобщило бы многочисленные разрозненные наблюдения в этой области.
В исследовании национального коммуникативного поведения основными являются следующие задачи:
1. Формирование научного представления о коммуникативном поведении как компоненте культуры народа, компоненте национального поведения лингвокультурной общности.
2. Разработка терминологического аппарата описания коммуникативного поведения.
3. Разработка эффективных методов и приемов исследования и описания национального коммуникативного поведения.
4. Разработка моделей системного описания национального коммуникативного поведения.
5. Демонстрация применимости разработанных моделей для описания основных черт коммуникативного поведения русской лингвокультурной общности.
6. Разработка программы систематического изучения и описания национальной специфики коммуникативного поведения различных лингвокультурных общностей в теоретических и лингводидактических целях.
7. Выявление дидактической ценности описания коммуникативного поведения для обучения языку как иностранному, разработка системы дидактических приемов для обучения коммуникативному поведению народа в процессе изучения языка данного народа как иностранного.
Мы рассматриваем коммуникативное поведение как один из аспектов владения и овладения иностранным языком наряду с такими аспектами, как говорение, чтение, письмо, аудирование и перевод.
Описание коммуникативного поведения народа сейчас, в конце XX в., стало особенно актуальным в силу ряда объективных причин:
В результате расширения межнационального общения накоплено много языковых фактов, требующих обобщения.
Расширились межнациональные контакты, появилась практическая потребность в объяснении и интерпретации коммуникативных различий, выявляющихся в процессе такого общения.
Активизировался интерес к межкультурной коммуникации и межкультурному пониманию, проблемам национальной идентификации и национальной самобытности разных народов; формируется наука о межкультурной коммуникации.

КОММУНИКАТИВНОЕ ПОВЕДЕНИЕ В СТРУКТУРЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ

Контакт есть понимание различий.

(Тейяр де Шарден)

Межкультурная коммуникация есть процесс непосредственного взаимодействия культур, а весь процесс такого взаимодействия осуществляется в рамках несовпадающих (частично, в существенной степени, а иногда и полностью) национальных стереотипов мышления и поведения, что существенно влияет на взаимопонимание сторон в коммуникации.

Влияние национальной специфики менталитета той или иной лингвокультурной общности на процессы и результаты межэтнического общения нельзя ни преувеличивать, ни приуменьшать. Необходима теоретическая и практическая разработка этой проблемы с целью выявления тех компонентов коммуникации, в которых влияние национальной специфики менталитета наиболее заметно и результативно. При этом исследование должно носить контрастивный характер, когда мышление и коммуникация родного для исследователя этноса сопоставляется с чужим этносом, язык которого изучается или описывается. Выявление и описание конкретных различий и даст нам материал для исследования проблемы взаимоотношения национального общения и национальной культуры.

Рассмотрим данную проблему на материале такого компонента национальной культуры как коммуникативное поведение народа.

Под коммуникативным поведением в самом общем виде предлагается понимать реализуемые в коммуникации правила и традиции общения той или иной лингвокультурной общности. Можно говорить о коммуникативном поведении лингвокультурной общности в целом, некоторой группы носителей языка, объединенных по тому или иному признаку (составу общающихся, теме общения и т.д.), а также отдельного индивида.

Коммуникативное поведение имеет национально-специфический характер и выступает как аспект проявления в общении языковой личности. Подчеркнем, что неадекватное восприятие коммуникативного поведения одного народа другим народом создает "зону непонимания", нарушает коммуникацию и даже может приводить к возникновению межличностных и межэтнических конфликтов.

Кроме того, обучение учащихся, подрастающего поколения в целом нормам адекватного коммуникативного поведения в рамках национальной культуры представляет собой важнейшую культурно-педагогическую задачу общества. Таким образом, проблема описания и обучения коммуникативному поведению того или иного народа представляет собой актуальную научную и практическую задачу.

Коммуникативное поведение характеризуется определенными нормами, которые позволяют охарактеризовать конкретное коммуникативное поведение как нормативное или ненормативное.

О нормах коммуникативного поведения можно говорить в трех аспектах: общекультурные нормы, ситуативные нормы и индивидуальные нормы.

Общекультурные нормы языкового поведения характерны для всей лингвокультурной общности и в значительной степени отражают принятые правила этикета, вежливого общения. Они связаны с ситуациями самого общего плана, возникающими между людьми в целом вне зависимости от сферы общения, возраста, статуса, сферы деятельности. Это такие ситуации, как привлечение внимания, обращение, знакомство, приветствие, прощание, извинение, комплимент, разговор по телефону, письменное сообщение, поздравление, благодарность, пожелание, утешение, сочувствие, соболезнование. Это - стандартные ситуации. Общекультурные нормы общения национально специфичны. Так, у немцев и американцев при приветствии обязательна улыбка, а у русских - нет. Благодарность за услугу обязательна у русских, но не нужна в китайском общении, если собеседник - ваш друг или родственник. При приветствии коллег у немцев принято рукопожатие, а у русских оно не обязательно и т.д.

Ситуативные нормы обнаруживаются в случаях, когда общение ограничено темой общения или составом общающихся. Такие ограничения могут быть различны по характеру. Так, ограничения по статусу общающихся позволяют говорить о двух разновидностях коммуникативного поведения - вертикальном (вышестоящий - нижестоящий) и горизонтальном (равный - равный). В вертикальном коммуникативном поведении можно разграничить нисходящее (сверху вниз) и восходящее (снизу вверх). Граница между различными типами подвижна, она может нарушаться. Кроме того, здесь также наблюдается национальная специфика: так, общение мужчины и женщины в русской культурной традиции выступает как горизонтальное, а в мусульманской - как вертикальное; общение старшего с младшим у мусульман гораздо более вертикально, чем у русских и т.д. Выделяются также возрастные нормы коммуникативного поведения - нормы детского, молодежного, взрослого, старческого общения (нормы мужского и женского, нормы профессионального коммуникативного поведения). Все эти нормы ситуативны в том смысле, что они изменяются с изменением ситуации общения - переходя от профессионального общения к, скажем, бытовому вертикальному, коммуникатор сразу меняет свое коммуникативное поведение. Ср. изменение коммуникативного поведения слуги Ермолая в рассказе И.С. Тургенева "Ермолай и мельничиха":

- Вы бы лучше барина разбудили, Ермолай Петрович: видите, картофель испекся. - А пусть дрыхнет, - равнодушно заметил мой верный слуга, - набегался, так и спит. Я заворочался на сене. Ермолай встал и подошел ко мне. - Картофель готов-с, извольте кушать.

Индивидуальные нормы коммуникативного поведения отражают индивидуальную культуру и коммуникативный опыт индивида и представляют собой индивидуальное преломление общекультурных и ситуативных коммуникативных норм в языковой личности. Сюда входят также нарушения общих и групповых норм, характерные для данного индивида.

Необходимо различать вербальное и невербальное коммуникативное поведение. Вербальное коммуникативное поведение - это совокупность правил и традиций речевого общения в определенных условиях коммуникации. Сюда входят этикетные формулы, принятые в определенных ситуациях темы общения, "речевые игры" (Э. Берн), набор и последовательность фрагментов общения в разных ситуациях, продолжительность общения в разных условиях, соблюдение временных рамок развертывания темы и сами эти рамки для различных ситуаций, интервалы общения различных групп людей, частота их общения, приоритеты общения в разных коммуникативных группах и др. Невербальное коммуникативное поведение - совокупность правил и традиций, регламентирующих ситуативные условия общения; физические действия и контакты общающихся; мимика и жесты, позы, регламентирующие общение, сопровождающие его и необходимые для его осуществления; дистанции общения; организация пространства общения и др. Вербальное и невербальное коммуникативное поведение человека теснейшим образом связаны друг с другом, их разделение может быть обусловлено только потребностями описания.

К коммуникативному поведению примыкает "значащее" бытовое поведение - совокупность предметно-бытовых действий людей, получающих в данном обществе, в данной лингвокультурной общности смысловую интерпретацию и тем самым включающихся в общий коммуникативный процесс и влияющих на поведение и общение людей. Это своеобразный социальный символизм. Так, убирание немецкой хозяйкой вина, принесенного гостями в качестве подарка, рассматривается русскими как проявление жадности, скупости; в немецкой же культуре вино в таком случае рассматривается как сувенир. Таким образом, один и тот же факт "значащего" бытового поведения получает разную коммуникативную интерпретацию в разных культурах.

Необходимо различать теорию и прикладное описание коммуникативного поведения.

Теория коммуникативного поведения призвана определить само понятие, выявить структуру и основные черты коммуникативного поведения, разработать понятийно-терминологический аппарат описания и методику описания коммуникативного поведения. Необходимыми оказываются некоторые важные теоретические понятия: нормативное и ненормативное коммуникативное поведение, коммуникативное действие, коммуникативный сюжет, речевая игра, коммуникативный императив, коммуникативное табу, продуктивное и рецептивное коммуникативное поведение.

Прикладное описание коммуникативного поведения выполняется прежде всего с лингводидактическими целями и должно дополнить обучение устной иноязычной речи.

Практическая значимость исследования и описания национального коммуникативного поведения заключается в следующем:

1) возникает возможность создания максимально полной картины взаимодействия языка, поведения, мышления и культуры народа;

2) становится возможным интегрирование обучения языку и обучения культуре народа;

3) описание и разъяснение специфики национального коммуникативного поведения народа способствует межнациональному пониманию, профилактике и предотвращению межнациональных недоразумений и конфликтов.

Подчеркнем еще раз, что коммуникативное поведение характерно не только для лингвокультурной общности - народа в целом, но и для отдельных территориальных, социальных, возрастных групп коммуникантов, профессиональных групп, отдельных социальных ролей. Исследование коммуникативного поведения названных групп носителей языка позволяет выявить и разработать пути повышения эффективности коммуникации с различными группами (лекционное, дидактическое, воспитательное воздействие, эффективность руководства и т.д.).

Коммуникативное поведение какой-либо конкретной лингвокультурной общности до сих пор не являлось предметом систематического, сколько-либо системного описания, хотя отдельные элементы таких описаний имеются в достатке. Это связано, во-первых, с неразработанностью теории и методики такого описания, а, во-вторых, с тем, что до сих пор неясно, представители какой науки должны этим заниматься. С нашей точки зрения, описание коммуникативного поведения должно стать предметом особой науки, которая является стыковой и в известной мере интегральной для целого ряда наук - этнографии, психологии, социальной психологии, социологии, психолингвистики, теории коммуникации, социолингвистики, паралингвистики, риторики, лингводидактики и собственно лингвистики . Эта интегральная наука должна синтезировать данные перечисленных наук и создать целостную картину национального коммуникативного поведения народа. Из преобладания в указанном перечне наук лингвистических и близких к ним следует, что заняться этим должны в первую очередь лингвисты и преподаватели иностранных языков. Коммуникативное поведение представляется нам синтетической филологической и социально-антропологической наукой будущего. Описание любого языка как культурно-исторического феномена предполагает описание коммуникативного поведения как его составной части.

Коммуникативное поведение часто имеет ярко выраженную национальную окраску. Национальная специфика коммуникативного поведения характерна как для общекультурных норм (привлечение внимания, приветствие, прощание, знакомство, извинение и др.), так и для ситуативных норм, действующих тогда, когда общение ограничено составом общающихся или темой общения, а также ситуацией (нормы вертикального, горизонтального общения, детского, молодежного, взрослого, стариковского, профессионального, семейного, мужского, женского, официального, неофициального, со знакомыми, с незнакомыми и т.д.). Значительная национальная специфика наблюдается в невербальной коммуникации и социальном символизме народа.

Анализируя английское поведение в процессе общения, сталкиваешься с рядом черт, отражающих особенности английского характера.

Для английского общения характерны такие доминантные особенности, как низкий уровень громкости; немногословие; высокий уровень самоконтроля в общении; эмоциональная сдержанность; высокий уровень бытовой вежливости; некатегоричность общения (англичане не любят высказываться определенно, не любят говорить четко "да" и "нет"); антиконфликтная ориентация общения (стараются тщательно избегать высказываний, могущих вызвать несогласие, спор или конфликт); высокий уровень тематической табуированности общения, жесткая тематическая регламентация общения в большинстве ситуаций; очень высокий уровень фатического общения, значительная доля фатического общения в структуре коммуникации; большая роль письменного общения.

Немецкое коммуникативное поведение ближе к английскому, чем к русскому, но есть и ряд специфических особенностей. Немцы в целом улыбчивы, приветливы; в общении демонстрируют высокий уровень бытовой вежливости; в общении сдержанны, малолюбопытны, мало задают вопросов, не вступают в разговор с незнакомыми людьми в транспорте, на улице; существенна доля поверхностного, этикетного общения, особенно в гостях; в общественных местах в компании ведут себя очень шумно. Можно отметить и такую черту как анонимность: не принято вмешиваться в дела других, замечания незнакомым предпочитают делать в письменной форме, не очень принято обращаться с просьбами к незнакомым; можно также указать на длительное подробное планирование, которое занимает значительное место в немецком общении. В общении немцы нередко проявляют малоинформированность, отвечают "не знаю" на многие вопросы, не относящиеся непосредственно к их занятиям. Тематическая табуированность в немецком общении ниже, чем в английском, но выше, чем в русском.

К доминирующим чертам американского коммуникативного поведения относятся: общительность, демонстративный демократизм и доброжелательность, жизнерадостность, контактность, шумность, деловитость ведения беседы, правдивость в общении, терпимость, стремление к достижению компромисса, нелюбознательность, малоинформированность, тематическая ограниченность общения, большая роль устного общения в достижении договоренностей, любовь к демонстрации своих успехов, большая роль юмора в общении и др.

Характеризуя доминирующие черты французского коммуникативного поведения, укажем следующее: внешняя приветливость, улыбчивость, демонстративная жизнерадостность; высокий уровень самоконтроля в общении, поддержание приветливости на протяжении всей беседы; высокий уровень бытовой вежливости; длительность общения в компании; любовь к застольному общению и застольным спорам; дискуссионность как приоритет в общении; быстрота развертывания диалога, отсутствие стремления уточнять и детализировать мысль; уклонение от общения с социальными низами; избегание просьб к незнакомым, замечаний в их адрес; преобладание крайних оценок в общении; значительный объем контактных реплик в структуре диалога (да что вы, не может быть и т.д.); преобладание галантности над вежливостью; называние вещей своими именами; допустимость в общении намеков на вопросы личной жизни; стремление блеснуть в разговоре (молчаливый обрекает себя на социальную смерть); высокая непринужденность устного общения; важная роль шутки, остроумия в разговоре; значительный объем скептицизма в обсуждении каких-либо проблем; смягченное выражение просьбы и отказа; незначительный объем общения на работе; обязательность этикетного общения с соседями и знакомыми, включающее обсуждение подробностей жизни; недопустимость физического прикосновения к собеседнику в общественном месте и др.

Из доминантных черт испанского общения отметим: приветливость, умеренная общительность, возможность вступления в разговор с незнакомым для защиты своих прав, искренность, высокий уровень этикетности общения, любовь к коллективному общению, любовь к спорам, доминантность в общении, нетерпеливость в высказывании своей точки зрения, тематическая широта общения, незначительный объем тематических табу, оценочность диалога, миролюбивость в условиях расхождения во мнениях и др.

Описание вербального коммуникативного поведения, невербального поведения и социального символизма дает массу материала, отражающего национальную специфику общения.

Существенно различается речевой этикет разных народов. Различна роль улыбки, рукопожатия, объятий и поцелуев при встрече, приветствии и прощании, причем эти различия нередко оказываются весьма значительными. В лифте у бельгийцев принято разговаривать с попутчиками, у русских - нет. Немцы в лифте здороваются и прощаются со своими попутчиками, здороваются с незнакомыми людьми в своем доме.

Большие различия наблюдаются в тематике общения в гостях и на работе. Для русского человека здесь представляется уникальная возможность говорить обо всем, что его интересует - черта, отсутствующая у большинства народов мира.

По-разному смотрят в разных лингвокультурных общностях на возможность спора с собеседниками. Большие различия обнаруживаются в вертикальном общении (с начальством), официальном общении, общении с детьми. Существенно различается в разных культурах общение учителя с учениками, преподавателя со студентами.

Как уже отмечалось, социальный символизм подарка в немецком общении отличается от символизма подарка в русском общении: немец убирает принесенное вино или конфеты, рассматривая их как сувенир, как память о госте; в русской же традиции такое действие воспринимается как жадность хозяина, что является ошибочной интерпретацией, однако может привести к недоразумению.

У русских небольшое опоздание в гости является необходимым, отражает внимание к хозяевам; немцы же это рассматривают как проявление необязательности, неуважение и не знают, как себя вести в таких случаях.

Четное число цветов в букете в русской культуре символизирует траур, в европейских культурах - нет. Белые цветы во Франции приносят на похороны, в русской их можно принести на свадьбу. Букет цветов в России является обычно дополнением к подарку и равнозначен поздравлению, предполагая часто еще и сам подарок, в немецкой же культуре букет цветов сам может выступать как подарок и является самодостаточным. В России цвет траура черный, в Китае - красный.

Систематическое описание коммуникативного поведения того или иного народа имеет лингводидактическую сторону.

Обучение коммуникативному поведению должно осуществляться наряду с обучением собственно языковым навыкам при изучении иностранного языка. Коммуникативное поведение - такой же важный аспект обучения языку, как и другие - обучение чтению, письму, говорению, пониманию и переводу.

Коммуникативное поведение является компонентом национальной культуры. Существует проблема формирования адекватного, нормативного коммуникативного поведения как внутри культуры (в этом случае проблема приобретает вид "формирование культуры общения") так и при обучении инокультурному поведению при обучении иностранному языку.

Для того, чтобы определить эффективные методы и приемы формирования у различных возрастных и социальных групп, а также у изучающих иностранный язык норм конкретного национального коммуникативного поведения, необходимо рассмотреть модель культуры с точки зрения того, какое место занимает в ней коммуникативное поведение.

Нас интересует бытовая культура, то есть та, которая реально соприкасается с человеком, реализуется в повседневном поведении и общении людей. Следуя американским авторам С. Таббсу и С. Мосс, в операциональном плане культуру можно определить как образ жизни, передаваемый от поколения к поколению . Такое понимание культуры, разумеется, неполное, но нас оно вполне удовлетворяет именно в силу своей операциональности, пригодности для конкретного описания и формирования культуры личности.

Культура, естественно, национальна и основывается на национальном менталитете, национальной психологии. Национальная культура является отражением, воплощением национального менталитета. С этой точки зрения в структуре национальной культуры вычленяется ядро - ценности, которые окружены, в свою очередь, принципами, а те реализуются в некоторых нормах и правилах [Касьянова 1992: 15–23] .

Ценности - это социальные, социально-психологические идеи и взгляды, разделяемые народом и наследуемые каждым новым поколением. Ценности - это то, что как бы априори оценивается этническим коллективом как нечто такое, что "хорошо" и "правильно", является образцом для подражания и воспитания. Ценности вызывают определенные эмоции, они окрашены чувствами и побуждают людей к определенным действиям. Отклонение от ценностей, неразделение их, поступки, противоречащие ценностям, осуждаются общественным мнением.

Необходимость соблюдения ценностей для народа самоочевидна, она не требует объяснения, аргументации. Защита основных ценностей народа обычно приносит успех политикам.

К основным ценностям русского этноса могут быть отнесены, к примеру такие как соборность или общинность бытия, историческая терпеливость и оптимизм, доброта и всепрощение, второстепенность материального, гостеприимство, любовь к большому пространству и дикой природе и нек. др.

Принципы - это конкретные стереотипы мышления и поведения; это "общие мнения", представления, убеждения, устойчивые привычки в деятельности, механизмы каузальной атрибуции.

Принципы обусловливают понимание действительности определенным образом - они как бы побуждают людей, принадлежащих к данному этническому коллективу, воспринимать мир определенным образом. Принципы направляют мышление и поведение по некоторым стереотипизированным , шаблонным путям. Принципы часто отражены в поговорках, пословицах, "расхожих мнениях", трюизмах: яйца курицу не учат, всех денег не заработаешь, будет день - будет пища и др.

Принципы основываются на ценностях, вытекают из них, отражают или хотя бы не противоречат ценностям.

Принципы касаются как сферы общего понимания действительности, так и частных сфер - семейных отношений, отношений начальника с подчиненным, верующего с Богом, поведения в быту, отношений с родителями и родственниками, соседями и др. В форме принципов национальная культура как бы говорит человеку то, что он должен делать, как он должен воспринимать те или иные события, строить свои отношения с другими членами общества, что можно делать, а что нельзя.

Назовем некоторые принципы, которые можно вычленить в русской культуре: законы имеют исключения, богатство аморально, нужна сильная рука, проблемы должны решаться централизованно, сообща можно все проблемы решить, сложные проблемы могут иметь быстрые и простые решения, на все воля божья, начальство всесильно, по-хорошему обо всем можно договориться и др. Принципы часто имеют яркую национальную окраску, национальную специфику. К примеру, о разбогатевшем человеке в США американцы думают - "умный, смог заработать и разбогатеть", в России же часто думают - "жулик, нечестно разбогател". С другой стороны, американец, встретившись с поэтом или писателем, думает: "видно богатый, раз может не работать", русский же человек рассматривает литературный труд как такой же труд, как любой другой.

Нормы и правила - это конкретные поведенческие рекомендации по реализации определенных принципов. Это фактически некоторые предписания по поведению, указания по проведению некоторых ритуалов.

К. Касьянова отмечает: "В развитой культуре очень много норм-правил. Ими охвачены все сферы жизни: и трудовые процессы, и семейные отношения, и досуг, и воспитание детей, ухаживание, рождение ребенка, похороны - все приведено в систему, соотнесено друг с другом, ‹ … › представляет настоящий культурный космос" [Касьянова 1992: 19] .

Нормы и правила существуют в согласовании с принципами, ими отражаемыми. Нормы обязательно должны соответствовать или хотя бы не противоречить принципам.

Нормы могут меняться, если позволяют принципы. Если принципы противоречат некоторым возникающим нормам, культура оказывает становлению таких норм сопротивление.

Принципы, ценности и нормы-правила относятся к идеальной стороне культуры, они представляют национальную культуру в сознании ее носителей. Но культура должна обязательно иметь и материальную форму существования. Такой формой существования культуры являются ритуалы.

Ритуалы - материальное воплощение норм и правил реальной действительности. Это форма материального существования культуры и единственная наблюдаемая форма культуры.

Ритуалы представляют собой определенные последовательности символических действий и актов общения при заданности порядка действий и четком распределении ролей участников.

Любой ритуал, передаваемый от поколения к поколению, выступает как материальный носитель культуры, как форма физического существования культуры как таковой; ср. ритуалы свадьбы, похорон, Пасхи, венчания, ритуалы собрания, торжественной линейки, дня рождения, субботника и мн.др.

Ритуал распределяет время участников, делает поведение людей относительно друг друга предсказуемым. Именно поэтому в наиболее цивилизованных странах обычно много ритуалов (Япония, Англия, Германия и др.), и эти ритуалы тщательно исполняются.

Распад культуры общества начинается с распада ритуалов, ее составляющих. Распад ритуалов характерен для любого общества, находящегося в процессе смены формаций, в период социального перелома или крупных социальных потрясений. Исчезают ритуалы и обряды, которые были свойственны предшествующему периоду жизни общества, и образуется вакуум обрядов и ритуалов, что означает вакуум культуры как таковой. Должны сформироваться новые ритуалы, новые праздники, но разрушение старого идет намного быстрее, чем формирование нового, что и приводит к периоду культурного вакуума или бескультурья.

Имеющиеся ритуалы можно подразделить на три основные группы:

поведенческие чисто физические , например, смена караула;

коммуникативно- объединяющие ритуалы поведения и общения,
например, свадьба, венчание;

коммуникативные, например, речевой этикет.

Как показывает практика, в подавляющем большинстве случаев ритуалы могут быть отнесены ко второму или третьему типу: коммуникативная сторона может быть обнаружена практически во всех ритуалах.

Таким образом, ритуал общения выступает либо как самостоятельный ритуал - в форме речевого этикета (приветствие, благодарность, прощание, соболезнование и др.), либо как сопутствующий, сопровождающий ритуал, осуществляемый параллельно с поведенческим.

Общение выступает как важнейший компонент большинства современных ритуалов, при этом оно выступает преимущественно как внешняя сторона, внешняя оболочка ритуала. Она, эта сторона, наиболее подвижна, менее устойчива и обязательна, чем собственно поведенческие компоненты ритуала, поэтому разрушение того или иного ритуала начинается с разрушения его коммуникативной стороны, коммуникативного ритуала. Отсюда следует важнейший вывод: разрушение ритуалов общения - первый шаг на пути разрушения ритуала в целом, поэтому необходимо всячески поддерживать существование ритуалов в целом и ритуалов общения в частности. Разрушение ритуалов общения, а затем и поведения - первый шаг к разрушению культуры.

С другой стороны, формирование новых ритуалов идет первоначально через формирование новых коммуникативных ритуалов, а затем уже закрепляется в ритуале поведения (вспомним формирование демократических ритуалов обсуждения различных проблем на собраниях и митингах в первый период перестройки).

И второй важный вывод, вытекающий из понимания общения как ритуального компонента культуры: формирование культуры поведения и общения должно осуществляться через организацию адекватных ритуалов. Необходимо физически организовать различного рода ритуалы и включать в эти ритуалы взрослых и детей с целью "материального" усвоения ими этих ритуалов как форм существования культуры.

Ценности, принципы и правила должны осознаваться обществом и становиться предметом обучения; но то, что может быть сообщено учащемуся как некая сумма знаний, совсем не обязательно становится впоследствии руководством к конкретному поведению и общению. Ритуалы же представляют собой формы активного поведения, поэтому участие в ритуалах формирует умения и навыки культуры общения и поведения.

Участие в ритуалах - вот та форма обучения культуре общения и поведения, которая представляется наиболее эффективной.

В межъязыковом плане обучение коммуникативному поведению как компоненту национальной культуры при обучении иностранному языку осуществляется преимущественно рецептивно; продуктивные аспекты национального коммуникативного поведения народа изучаемого языка будут связаны прежде всего с ситуациями речевого этикета, коммуникативными императивами и табу, тематикой общения в конкретных коммуникативных ситуациях.

Необходимы комплексные лингвокультуроведческие описания коммуникативного поведения говорящих на наиболее распространенных языках, ориентированные на обучение национальному коммуникативному поведению как компоненту национальной культуры народа (см. опыт такого описания:

16.1. Понятие коммуникативного поведения
и аспекты его описания

Ю.Е. Прохоров, И.А. Стернин определяют коммуникативное поведение как поведение (вербальное и сопровождающее его невербальное) личности или группы лиц в процессе общения, регулируемое нормами и традициями общения данного социума [Прохоров, Стернин, 2006: 42].

Коммуникативное поведение характеризуется определенными нормами, которые позволяют охарактеризовать его как нормативное или ненормативное. Согласно И.А. Стернину, о нормах коммуникативного поведения можно говорить в четырех аспектах: общекультурные, ситуативные, групповые и индивидуальные нормы общения.

А) Общекультурные нормы общения

Общекультурные нормы коммуникативного поведения характерны для всей лингвокультурной общности и в значительной степени отражают принятые правила этикета, вежливого общения. Они связаны с ситуациями самого общего плана, возникающими между людьми в целом вне зависимости от сферы общения, возраста, статуса, сферы деятельности. Это стандартные, повторяющиеся коммуникативные ситуации: обращение, знакомство, извинение, комплимент, разговор по телефону, благодарность и др.

Общекультурные нормы общения обладают определенной национальной спецификой. Так, у немцев и американцев при приветствии обязательна улыбка, а у русских – нет. Благодарность за услугу обязательна у русских, но не нужна в китайском общении, если собеседник ваш друг или родственник. При приветствии коллег у немцев принято рукопожатие, а у русских оно необязательно.

Б) Ситуативные нормы общения

Ситуативные нормы обнаруживаются в случаях, когда общение определяется конкретной экстралингвистической ситуацией. Такие ограничения могут быть различны по характеру. Например, ограничения по статусу общающихся позволяют говорить о двух разновидностях коммуникативного поведения – вертикальном (вышестоящий – нижестоящий) и горизонтальном (равный – равный). В ситуативных нормах коммуникативного поведения может наблюдаться национальная специфика. Так, общение мужчины и женщины в русской культуре выступает как горизонтальное, а в мусульманской – как вертикальное, общение старшего с младшим у мусульман гораздо более вертикально, чем у русских.

В) Групповые нормы коммуникативного поведения

Групповые нормы отражают особенности общения, закрепленные культурой для определенных профессиональных, гендерных, социальных, возрастных групп. Есть особенности коммуникативного поведения мужчин, женщин, юристов, преподавателей, милиционеров, детей, родителей и т. д.

Г) Индивидуальные нормы коммуникативного общения

Индивидуальные нормы отражают индивидуальную культуру и коммуникативный опыт индивида и представляют собой индивидуальное преломление общекультурных и ситуативных коммуникативных норм в языковой личности. Индивидуальная норма включает также устойчивые нарушения общих и групповых норм, характерные для данного индивида.

Коммуникативное поведение народа выступает в реальной коммуникации в двух аспектах – вербальном и невербальном. Вербальный аспект связан с речевыми формами выражения мысли, невербальный – с неречевыми, но участвующими в коммуникации (жесты, мимика, дистанция, поза и т. д.).

К коммуникативному поведению примыкает социально и коммуникативно значимое бытовое поведение .

По мнению Ю.Е. Прохорова и И.А. Стернина, бытовое поведение – совокупность предметно-бытовых действий людей, получающих в данном обществе, в данной лингвокультурной общности смысловую интерпретацию и тем самым включающихся в коммуникативный процесс и влияющих на поведение и общение людей [Прохоров, Стернин, 2006, с. 31].

К коммуникативному поведению примыкает также социальный символизм . По мнению И.А. Стернина, социальный символизм – это отражение в сознании людей семиотической функции, которую пробретает в той или иной культуре определенное действие, факт, событие, поступок, тот или иной элемент предметного мира [Прохоров, Стернин, 2006, с. 31].

Социальный символизм является компонентом национальной культуры. Например, цветы являются вежливым и этикетным подарком у многих народов. Однако дарят их в разных странах по-разному. Все зависит от того, какие цветы, в каком количестве, в каких ситуациях необходимо дарить. Во Франции хризантемы приносят на похороны. В некоторых странах Европы и в США букет из красных роз символизирует любовь и равносилен признанию в любви. В Великобритании любимым женщинам дарят анютины глазки, в Греции – фиалки, а во Франции – подсолнух.

На похороны приносят тоже разные цветы в различных странах. Например, во Франции и Венгрии приносят хризантемы, в Японии - все цветы белого цвета. А вот в Бангладеш и Кении цветы дарят исключительно на похороны.

Во многих европейских странах и в Америке не имеет значения количество цветов. В Канаде на торжество следует покупать четное, а на похороны – нечетное количество цветов. В России, наоборот, на похороны покупают четное количество цветов, а на торжество – нечетное. На Востоке счастливыми считаются только четные числа, поэтому необходимо проверить, чтобы в букете было четное количество цветов.

В различных культурах по-разному относятся к искусственным цветам. В Китае можно дарить искусственные цветы. Китайцы считают срезанные цветы мертвыми, потому предпочитают не привносить «энергию смерти» в чей-либо дом. Цветы в горшках, по мнению китайцев, тоже рано или поздно умирают, а вот искусственные долго сохраняют красоту. Китайцы дарят искусственные пионы, так как эти цветы символизируют счастье и любовь.

Таким образом, один и тот же факт бытового поведения получает разную коммуникативную интерпретацию в разных культурах.

Иосиф Абрамович Стернин (29 апреля 1948, пос. Красово, Московская область) — доктор филологических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ.

В 1970 году окончил факультет романо-германской филологии ВГУ. Защитил кандидатскую диссертацию «К проблеме дейктических функций слова» в 1973 (ИЯ АН СССР), докторскую «Лексическое значение слова в речи» в 1987 (Белорусский университет). Звание профессора присвоено в 1989 году.

Директор Центра коммуникативных исследований Воронежского университета. Специалист в области теории языка, коммуникативной и когнитивной лингвистики, сопоставительного языкознания, риторики и культуры общения.

Руководитель воронежской «Службы русского языка», автор и ведущий еженедельной радиопрограммы ГТРК «Воронеж» «Территория слова».

Зам. председателя Российской риторической ассоциации, председатель Воронежской риторической ассоциации, президент Воронежской психолингвистической ассоциации, действительный член Гильдии лингвистов-экспертов по документационным и информационным спорам, член Совета по русскому языку при Администрации Воронежской области, член Союза журналистов России.

Награжден Почетным знаком правительства Воронежской области «БЛАГОДАРНОСТЬ ОТ ЗЕМЛИ ВОРОНЕЖСКОЙ».

Книги (13)

Антология концептов. Том 1

Антология концептов. Том 2

Антология концептов представляет собой словарь нового типа — концептуарий культурно значимых смыслов, закрепленных в языковом сознании и коммуникативном поведении. В основу книги положены диссертационные исследования, посвященные концептам — сложным ментальным образованиям, воплощенным в различных языковых единицах на материале русского, английского, немецкого, французского и китайского языков.

Адресуется филологам и широкому кругу исследователей, разрабатывающих проблемы когнитивной лингвистики, культурологии и межкультурной коммуникации.

Антология концептов. Том 3

Антология концептов. Том 4

Когнитивная лингвистика

Авторы рассматривают различные современные направления когнитивной лингвистики, её соотношение с другими науками, уточняют в свете развиваемой ими концепции категориально-терминологический аппарат когнитивной лингвистики, характеризуют некоторые результаты изучения концептов, а также подробно описывают конкретные методы и приёмы семантико-когнитивных исследований.

Лексическая система языка: Внутренняя организация, категориальный аппарат

Издание является учебным пособием по спецкурсу «Лексическая система языка», а также по соответствующим разделам теоретических лингвистических курсов «Общее языкознание» и «Введение в языкознание».

Рассматривается современное состояние изучения лексической системы языка. Учебное пособие вводит в проблематику современной лексикологии, знакомит с основными методами и приемами изучения фактического материала.

Общее языкознание

В пособии по курсу «Общее языкознание» раскрываются основные проблемы теоретического языкознания с учетом современных достижений отечественной и зарубежной лингвистики и исследований теоретико-лингвистической школы Воронежского государственного университета.

Основы речевого воздействия

Данное учебное издание представляет собой переработанный и дополненный вариант монографии И.А. Стернина «Введение в речевое воздействие».

Издание предназначено для использования в качестве учебного пособия магистрантами, обучающимися по программе «Теория и практика речевого воздействия». Может быть использовано как пособие по курсам «Речевое воздействие», «Деловое общение», «Практическая риторика».

Очерки по когнитивной лингвистике

Монография посвящена проблемам становления и развития нового научного направления — когнитивной лингвистики.

В монографии представлена концепция когнитивной лингвистики, сформировавшаяся в рамках научной теоретико-лингвистической школы Воронежского университета.

Риторика

Пособие предназначено для преподавателей, аспирантов и студентов вузов, учащихся техникумов и школ. Работа с пособием способствует формированию практических риторических навыков вступающих в жизнь выпускников — будущих специалистов в различных сферах. Владение собственной речью позволит им достигнуть успеха в профессиональной деятельности.

Пособие содержит краткие объяснения, вопросы для самопроверки, задания и упражнения для отработки практических риторических навыков.

Русские: коммуникативное поведение

Книга посвящена теоретическим аспектам описания коммуникативного поведения. Определяются основные понятия науки о коммуникативном поведении, предлагается теоретический аппарат, методы и приемы описания, устанавливается место описания коммуникативного поведения в современной коммуникативной лингвистике и место обучения национальному коммуникативному поведению в методике преподавания языка как иностранного.

Авторами предлагаются параметрическая и ситуативная модели описания коммуникативного поведения народа. Предложенные модели иллюстрируются системным описанием русского коммуникативного поведения, осуществляемым в коммуникативной лингвистике впервые.

Семантико-когнитивный анализ языка

Монография посвящена актуальным проблемам современной когнитивной лингвистики.

Она логически продолжает и развивает идеи авторов, изложенные в их книге «Очерки по когнитивной лингвистике», конкретизируя их применительно к семантико-когнитивному подходу в когнитивной лингвистике, сформировавшемуся в рамках научной теоретико-лингвистической школы Воронежского университета и используемому в настоящее время в работах многих исследователей как в Воронеже, так и за его пределами.

Авторы кратко рассматривают различные современные направления когнитивной лингвистики, соотношение когнитивной лингвистики с другими науками, уточняют в свете развиваемой ими концепции категориально-терминологический аппарат когнитивной лингвистики, характеризуют некоторые результаты изучения концептов, а также подробно описывают конкретные методы и приемы семантико-когнитивных исследований.

Глава I Теоретические проблемы описания коммуникативного поведения народа

1. Национальное коммуникативное поведение как предмет описания

Книги (13)

Глава I
Теоретические проблемы описания коммуникативного поведения народа