Интеллектуальное поведение свойственно уже многим видам животных. Особенностью этой стадии является способность животного найти, «придумать» новый способ решения и более того - перенести этот способ на другую задачу, причем иногда довольно сложную.
Различие между навыком и интеллектуальным поведением хорошо видно на следующем примере. В лаборатории И.П. Павлова проводили эксперимент - шимпанзе по кличке Рафаэль обучали заливать водой огонь. Делалось это так. В кормушку клали банан, а перед ней зажигали огонь. Достать банан Рафаэль мог, только загасив его. Шимпанзе научили делать это, набирая из бачка воду в кружку и заливая огонь.
После того, как он научился хорошо делать это, задание усложнили. На озере поставили плоты. На одном из них были Рафаэль и кормушка с бананом, перед которой горел огонь. Бачок с водой помещался на другой плот. Обаплота были соединены узким мостиком. Вокруг плотов, естественно, была вода. Однако Рафаэль, чтобы достать банан, перебирался по мостку на другой плот, зачерпнул воду из бачка, возвращался обратно и залил огонь.
Несколько позже этот эксперимент был повторен с другими обезьянами-шимпанзе. Одна из них не стала перебираться по мостку на другой плот. Она просто зачерпнула воду из озера, залила огонь и достала банан.
Немецкий психолог В. Келер (1887-1967) изучал, как высшие приматы - обезьяны выходят из ситуации, когда для достижения цели требуется предварительное действие, определенная подготовка (такие задачи похожи на арифметические задачи в два действия). Например, на некотором расстоянии от клетки обезьяны помещали банан. В клетку обезьяны клали короткую палку. А чуть подальше, так чтобы нельзя было достать лапой, длинную палку. Однако ее длины было достаточно, чтобы достать вожделенный банан. Опыты показали, что обезьяны быстро находят решение: используют короткую палку для того, чтобы достать длинную, а потом уже с помощью последней достают банан. Причем происходит это не за счет перебора возможных вариантов (так называемого метода проб и ошибок), а благодаря «схватыванию», «пониманию» новых отношений, возможности для выполнения новых функций представить предметы в новых сочетаниях. Некоторые обезьяны В. Келера даже догадывались вставить одну короткую палку в другую. Если к потолку в центре комнаты повесить что-нибудь привлекательное, а по комнате разбросать ящики, то обезьяна догадается поставить их один на другой, чтобы достать привлекательную вещь.
В. Келер назвал это явления «инсайтом» - озарением, а другой немецкий психолог К. Бюлер (1879-1963) - «ага-переживанием», подчеркивая, что это происходит без рассуждения, сразу, внезапно.
Между прочим, наши столь умные домашние кошки и собаки решать подобные задачи не способны. Собака будет долго сидеть перед куском мяса, находящимся на некотором расстоянии от ее клетки, но не «догадается» дернуть за веревочку, к которой это мясо привязано, и конец которой она может достать зубами.
Особой формой интеллектуального поведения животных является исследовательское поведение. Например, ученые много раз проводили исследования, к которых учили лабораторных крыс проходить лабиринты для получения пищи.Выяснилось, что если животное голодно, оно достаточно быстро находит кратчайший путь к кормушке и бежит к ней. Если же голод не очень силен, то крыса начинает подробно исследовать лабиринт. В этом случае крыса двигается медленно, обходит и обнюхивает все закоулки. Более того, иногда она «специально» выбирает пути, в конце которых заведомо нет ничего «вкусного», при этом идет не два раза подряд в одно и то же место, а выбирает новый путь. Опыты на обезьянах показывают, что они готовы выполнять достаточно сложные для них действия, для того чтобы в результате иметь возможность просто посмотреть на игрушку или на то, что происходит в лаборатории. На первый взгляд такое поведение кажется биологически нецелесообразным, не связанным непосредственно с удовлетворением потребностей. Это, однако, не так. Подобное поведение биологически целесообразно потому, что в реальных жизненных условиях животные должны знать, что их окружает, где найти то, что им требуется. А для этого необходимо исследовать окружающую среду.
«Разумное» поведение животных при всей своей сложности и многоплановости направлено главным образом на решение задач, определяемых биологической целесообразностью, удовлетворением биологически значимых потребностей. Оно всегда носит конкретный чувственно-двигательный характер. Для того чтобы установить связи между предметами, явлениями (а именно это является существенным признаком интеллектуальной деятельности), им необходимо, чтобы эти предметы, явления воспринимались наглядно и одновременно. Животное, даже высшие - обезьяны, не способны к абстракции, обобщению, понятийному мышлению, пониманию скрытых от непосредственного восприятия причинно-следственных связей.
Это становится возможным лишь на следующей ступени развития психики - сознании человека.
Инстинктами называются врожденные акты поведения, возникающие в связи со сложными (комплексными) раздражениями, исходящими как из внешней, так и из внутренней среды. Они состоят из последовательного ряда взаимосвязанных действий и осуществляются как цепные безусловные рефлексы, в которых эффекторная часть одного рефлекса служит пусковым механизмом для включения в действие следующего в данной цепи рефлексов. Инстинкты животных многообразны. Они всегда связаны с важными биологическими потребностями животного. Примерами их являются: половой инстинкт (например, токование у птиц, бои за самку), заботы о потомстве (выкармливание личинок у муравьев, постройка гнезд, высиживание яиц и кормление птенцов у птиц), стадные инстинкты, побуждающие животных объединяться в стаи, стада, и т. д.
Навыки представляют собой сложные условные рефлексы, обеспечивающие Дифференцированное приспособление животных к меняющимся условиям среды и в связи с этим лучшее удовлетворение их потребностей. В противоположность инстинктам навыки формируются и закрепляются в процессе индивидуальной жизни животного; их основу составляют устойчивые временные связи между определенными раздражениями и ответными действиями животного. Их образование становится возможным благодаря лабильности нервной системы животных, ее способности образовывать самые разнообразные связи при опоре не только на врожденные безусловные рефлексы, но и на уже образовавшиеся другие условные рефлексы. Навыки формируются путем длительного упражнения, состоящего из ряда повторных выполнении определенных действий. В процессе такого упражнения образуются новые временные связи, которые постепенно дифференцируются и уточняются. Благодаря навыкам поведение животного становится гибким и лучше приспособленным к меняющимся условиям среды. Высокого развития навыки достигают у животных , наделенных большими полушариями головного мозга. У этих животных навыки становятся более сложными и разнообразными, что связано с дальнейшим совершенствованием отражательной функции нервной системы.
Интеллектуальными действиями называются такие, в которых животное, на основе отражения существующих между предметами связей и отношений, решает новые для него задачи, не встречавшиеся ранее в его опыте. Интеллект проявляется животным тогда, когда оно в своих действиях встречается с необычными трудностями, для преодоления которых инстинкты и навыки оказываются недостаточными. В этих случаях интеллект животного проявляется в изобретении нового способа действия, не применявшегося животным ранее. Интеллектуальные действия являются высшей формой приспособления животных к окружающей среде. В основе их лежат сложные условнорефлекторные связи, характерные для рассудочной деятельности животных. Интеллектуальное поведение животных характеризуется следующими особенностями :
- Животные проявляют способность к интеллектуальным действиям при возникновении препятствий на пути к достижению цели . Если можно овладеть пищей обычным образом, с помощью безусловных рефлексов и выработанных в течение жизни навыков, интеллектуальные действия не наступают.
- Интеллектуальные действия возникают для решения новой задачи и состоят в изобретении нового способа действия .
- Эти действия не имеют шаблонного характера, они индивидуализированы: одни животные решают задачу одним образом, другие - иначе.
- Обезьяны пользуются при этом различными предметами (шестами, палками и т. д.) как орудиями.
- Интеллектуальные действия животных имеют примитивный характер и не вытекают из знания объективных законов природы . Интеллектуальные действия даже высших обезьян по своему характеру не выходят за пределы круга задач, выдвигаемых естественными условиями их жизни.
- У животных интеллектуальные действия не занимают главенствующего положения в их поведении. Главными формами приспособления к окружающей среде у них остаются инстинкты и навыки. Даже у высших животных интеллектуальные действия проявляются от случая к случаю: они возникают у них, но не приобретают основного значения и не закрепляются в их опыте.
7. Изобретенные способы действий не передаются от одного животного к другому и не являются, таким образом, продуктом видового опыта. Они остаются достоянием только того отдельного животного, которое их обнаруживает.
Нет сомнения, что существует огромная разница между психикой человека и психикой животного. Сложнейшая интеллектуальная форма поведения животных осуществляется в процессе действенных проб, который имеет характер отражения известных сложных форм отношений между предметами, которые животное воспринимает, выделение возможных способов решения, торможение побочных неадекватных способов решения и выработка тех программ поведения, которые приводят к нужной цели.
Животное может не только употреблять готовые средства, но может выделять из окружающей среды нужные средства, причем, такое выделение орудий становится настолько самостоятельной формой деятельности, что обезьяна может часами, не отвлекаясь, заниматься попытками выделить нужное орудие (например, выломать палку из очень прочного диска), чтобы после того, как орудие выделено, непосредственно применить его как средство достать приманку.
Следовательно в данном случае деятельность животного носит уже совсем не интеллектуальный характер, не характер просто элементарного условного рефлекса или привычного, удержавшегося из прежнего опыта навыка, - она представляется сложной ориентировочной деятельностью, в процессе которой выделяется известная программа, животное подчиняется этой программе, этому образу будущего средства, которое оно должно выделить из имеющегося в его распоряжении материала. Все эта создает доминанту у животного, иногда оттесняет из его непосредственного внимания даже конкретную цель, которую животное на время забывает, пока не выделит средство, позволяющее ему получить приманку.
Таким образом, на высшем этапе высшие животные с развитием коры головного мозга, с мощными зонами, обеспечивающими синтез сигналов из разных рецепторных зон, с развитой синтетической деятельностью, могут выполнять очень сложные формы поведения, программировать свое поведение сложными, возникшими в ориентировочной деятельности образами.
Все это может создать впечатление, что грани между животными и человеком стираются, и животные могут обеспечивать такие сложные формы интеллектуального поведения, которые начинают быть очень похожими на сложные интеллектуальные, разумные формы поведения человека.
Однако это впечатление, которое с первого взгляда может показаться очень очевидным, оказывается неправильным. Существует ряд коренных отличий в поведении животного от собственного поведения человека.
Первое отличие заключается в том, что поведение животного всегда осуществляется внутри определенной биологической деятельности, внутри определенного биологического мотива.
Животное никогда не делает ничего, что не обслужило бы известную биологическую потребность, что выходило бы за рамки определенного биологического смысла. Всегда всякая деятельность животного в конечном итоге либо мотивирована сохранением индивида, либо мотивирована продолжением рода. Деятельность животного либо обслуживает инстинкт питания, т.е., она делает что-нибудь, чтобы получить пищу, либо инстинктом самосохранения (оно производит действие, чтобы спасти себя от опасности), либо инстинктом продолжения рода. Животное не может делать ничего, что выходило бы из пределов биологического смысла, в то время как человек 9/10 своей деятельности посвящает актам, не имеющим прямого, а, иногда, даже и косвенного биологического смысла.
Может, существует только один момент, в который животное как будто выходит за пределы этого правила: его мощное развитие ориентировочно-исследовательской деятельности. Наблюдая высших обезьян, И.П. Павлов отметил их отличие от более низко стоящих животных, собак, кошек, тем более от кроликов, морских свинок. Если собаке или кошке нечего делать, она засыпает; если обезьяне нечего делать, она начинает исследовать, то есть ощупывать, нюхать или перебирать шерсть, перебирать листья и так далее. Всё это время она занята тем, что Павлов назвал «бескорыстной ориентировочно-исследовательской деятельностью». Однако, и это перебирание предметов, рассматривание, обнюхивание может быть тоже трактовано как определенный безусловных ориентировочно-исследовательский рефлекс. Если это так, значит перебирание, обнюхивание, которое постоянно обнаруживает ничем не занятая обезьяна, тоже являются биологической инстинктивной деятельностью.
Следовательно, первое отличие в поведении животного заключается в том, что всякое его поведение не выходит за пределы инстинктивной биологической деятельности и носит биологически мотивированной характер.
Второе отличие животного от человека несколько сложнее. Мы говорим, что животное может употреблять и даже выделять орудия. Но сейчас нам надо сделать известную поправку или уточнение этого факта, который с первого взгляда сближает поведение обезьяны с деятельностью человека. Животное, употребляющее и выделяющее орудия, всегда делает это в конкретной наглядно-действенной ситуации и никогда не закрепляет выделенное орудие, не сохраняет орудие впрок.
Было многократно показано другими исследованиями, что даже применив известное орудие, животное начинает искать новое орудие каждый раз, когда даётся новая задача.
Можно поэтому сказать, что животные не живут в мире постоянных вещей, имеющих постоянное значение. Вещь приобретает для него значение только в конкретной данной ситуации, в процессе деятельности. Один раз доска может быть для обезьяны подставкой, на которую она вскакивает, чтобы достать высоко подвешенный плод, в другой раз она может играть роль рычага, если её нужно что-то достать; в третий раз - роль деревяшки, которую обезьяна сломает для того, чтобы изгрызть её и так далее. Постоянного значения вещь для неё не имеет значения.
Поэтому можно сказать, что если человек живёт в мире орудий, то обезьяна живет в мире средств для действия.
Третье отличие заключается в том, что животное может действовать только в пределах наглядно воспринимаемой ситуации. оно не может, в отличие от человека, абстрагироваться от наглядной ситуации и программировать свои действия соответственно отвлеченному принципу.
Если программирование поведения у животного всегда ограничено только двумя фактами, у человека к этим факторам прибавляется еще третий, не существующий у животных. Поведение у животных определяется либо наследственно отложившимися видовыми программами, либо непосредственным личным опытом, иначе говоря, либо видовым, безусловным, либо условным рефлексом, получившимся в результате индивидуального опыта животного. Эти два факта и определяют поведение животного, они являются факторами его психологического развития. Еще не существует такой собаки, которая, получив известный опыт решения задачи, подошла к другой новой собаке и на ухо сказала ей: «А решить задачу нужно так». Нет такого животного, которое может передать свой опыт другому животному.
В отличие от этого психологическая деятельность человека характеризуются тем, что человек наряду с этими двумя формами поведения (программированным наследственно и программированным личным опытом) обладает еще третьей формой поведения, которая становится все более и более доминирующей и у нас с вами начинает занимать доминирующее место: такой формой является передача общественного опыта от одного человека к другому человеку. Все обучение в школе, все усвоение знаний, все усвоение методов работы есть по существу передача индивиду опыта поколений, иначе говоря, передача общественного опыта от одного человека к другому.
Рядом с инстинктивными и простыми формами изменчивого поведения у животных существует еще одна форма поведения, которая представляет собой интерес. Животные обнаруживают некоторые формы подлинно разумного интеллектуального поведения.
Что же составляет основу для наиболее сложных форм индивидуального поведения животного, интеллектуального поведения? Основу интеллектуального поведения, по--видимому, составляет восприятие сложных отношений между предметами внешнего мира. Это и есть дальнейшее усложнение форм отражения, которое ведет к появлению более интересующих нас форм поведения.
Сначала животное отражало отдельные свойства, и эти свойства пускали вход заложенные от природы врожденные видовые механизмы. Затем животное начинало воспринимать целые образы предметов действительности и приспосабливаться к ним; возникли индивидуально -- изменчивые формы предметного поведения, которые могут быть проиллюстрированы в навыках.
Но есть третья, очень существенная форма отражения, которая очень слабо выявлена у низших животных и выявляется все больше и больше у высших животных. Это -- отражение не отдельных слов, не отдельных предметов и ситуаций, а сложных отношений между отдельными предметами. Она составляет основу интеллектуального поведения.
В пример можно привести анализ наиболее элементарных форм отражения, которые немецкий психолог Кёлер проводил с курами.
Перед курицей размещались два квадрата: один квадрат был светло-серый, а другой -- тёмно-серый. На оба квадрата были насыпаны зерна, но только на одном, более темном квадрате они лежали свободно, а на другом, более светлом, они были приклеены так, что курица, которая пыталась клевать эти зерна, не получала эффекта. Постепенно курица приучалась направляться к более светлому квадрату.
Возник вопрос: реагирует ли курица на абсолютный цвет квадрата, или же на относительно более светлый квадрат?
Для того, чтобы ответить на этот вопрос, Кёлер предъявил курице два других квадрата -- такой же темно-серый и еще более темный. Прежний, более темный квадрат становился в новой паре относительно более светлым. К какому же квадрату шла курица?
Оказывается, она сразу же направлялась к более светлому квадрату, который был отрицательным, и игнорировала квадрат, которого прежде не было. Следовательно, она реагировала не на абсолютный цвет квадрата, а на отношение между двумя квадратами. Для того, чтобы окончательно подтвердить свое предположение, Кёлер сделал третий опыт: он дал светло-серый квадрат, который в первом опыте был положительным, и рядом с ним еще более светлый квадрат, почти белый, которого раньше не было.
В этом контрольном опыте курица никогда не шла на светло-серый квадрат, и, наоборот, шла на белый, бывший ранее положительный квадрат, никогда не фигурировавший в ее прежнем опыте.
Таким образом, курица явно реагировала не на цвет, а на отношение между двумя цветами. Значит, уже на довольно раннем этапе развития существует восприятие не только свойств, но и их отношений, существует какой -- то элементарный тип анализа ситуации и выделяются признаки не конкретные, а признаки, соотносящие один предмет к другому, типа разницы потенциалов.
Этот пример - классический, он указывает на еще одно элементарное явление. Но можно привести другой пример восприятия отношений, который показывает эти же факты в значительно более интересных и сложных формах.
Следующий опыт принадлежит нашему советскому физиологу -- профессору кафедры нервной деятельности университета Л. В. Крушинскому и называется опытом с экстраполяционным Экстраполяционный рефлекс (англ. extrapolation reflex) - термин, введенный Л.В. Крушинским для обозначения элементарной единицы рассудочной деятельности. рефлексом.
В данном случае речь идет тоже о восприятии отношений, но уже не пространстве, а восприятии отношений во времени.
Аппарат, на котором демонстрируется указанный опыт, состоит из двух непрозрачных труб. В одну из них на глазах животного вводится на веревке приманка -- кусок мяса или пачка зерен для птицы. Эта приманка движется в закрытой трубе. Животное видит, как приманка входит в трубу, видит, как приманка выходит в свободное отверстие и снова скрывается во второй трубе. Как ведет себя животное в этом случае?
Как показали опыты, разные по уровню развития животные реагируют неодинаково. Те животные, которые стоят на более низком этапе развития (например, курицы) реагируют так: они бросаются на приманку, проходящую через просвет, и пытаются ее схватить, несмотря на то, что она прошла мимо, иначе говоря, реагируют лишь на непосредственное впечатление.
Отличие от них, животные, которые стоят на более высоком уровне, дают совершенно иную реакцию: они смотрят на приманку, проходящую через просвет, затем бегут к концу трубы и дожидаются, когда приманка появится у открытого конца.
Значит, все эти животные реагируют не на непосредственное впечатление, а производят экстраполяцию, то есть учитывают, где появится данный предмет, если он движется. Они предвосхищают движение предмета, и в этом предвосхищающем поведение состоит особенность высокоразвитых животных. интеллектуальный поведение животное отражение
Значит, наряду с реакцией, на непосредственное впечатление у высших позвоночных существует известный тип предвосхищающего поведения, то есть реакции с учетом отношений между тем, где предмет находится в данный момент и где он будет в последующем.
Это поведение уже является типом разумного поведения, которое резко отличается как от инстинктивного, так и обычных, более элементарных форм индивидуально -- изменчивого поведения.
Эти формы поведения и стали предметом изучения целого ряда психологов и физиологов. Больше всего в изучении этого поведения стал немецкий психолог Кёлер, о котором я уже упоминал выше; много сделал и американский психолог Черкс и грузинский психолог Бериташвили.
Очень много интересных фактов было добыто в этом отношении и советским физиологом Протопоповым.
Первая группа исследователей вот такого интеллектуального поведения -- это методика так называемого обходного пути. Она заключается в следующем: животное помещали в ящике, у которого одна стенка состоит из решетки. Перед решеткой располагается приманка. Приманка расположена так, что непосредственно животное не может его достать. Как ведут себя в этом случае животные, стоящие на ступенях эволюционной лестницы?
Пример, приведенный академиком Беритовым. Курица, помещенная в только что описанную загородку, воспринимает зерна и просто бьется о сетку, никак не может отвлечься от непосредственного образа приманки; корова в аналогичных условиях довольно вяло стоит, тыкается мордой в перегородку и не делает никаких попыток обойти загородку. А вот собака ведет себя совершенно иначе; она несколько раз пытается достать приманку непосредственно, а затем делает совершенно обратное -- бежит от приманки, огибает загородку и берет приманку. Точно так же поступает и обезьяна.
Сложное поведение, выступающее в последнем случае, разбивается на три фазы; первая фаза -- фаза первоначальных проб, попыток; если эти попытки удаются, животное тормозит свои непосредственные реакции. После этого начинается вторая фаза: животное начинает исследовать ситуацию, и, когда это исследование заканчивается, оно совершает последний акт -- бежит не к приманке, а от нее, и это, казалось бы, бессмысленное поведение получает свой смысл только потому, что в его результате животное достигает истинной цели.
Таким образом, если на первых этапах филогенетической лестницы поведение носит элементарный, непосредственный характер, если оно определяется непосредственным восприятием отдельного свойства, сигнала (блеск для комара, вибрация для паука) или комплексным отражением непосредственно -- воспринимаемого предмета (когда животное, например, в опыте отсроченных реакций, бежит к ящику, в котором скрыта приманка), то здесь поведение животного принимает уже сложный характер и начинает состоять из цикла последовательных взаимно подчиненных звеньев.
В таких случаях мы, несколько упрощая факты, говорим, что поведение животного приобретает многозначных характер; оно начинает с непосредственных попыток, включает ориентировочно -- исследовательскую деятельность и завершается рядом организованных, вспомогательных операций, в результате которых оно достигает цели.
Некоторые авторы с основанием говорят, что действие здесь разбивается здесь на три фазы: непосредственные пробы и ориентировка в окружающей среде, в этой первой фазе создается ориентировочная основа будущего действия и формируется общая схема тех путей, которые могут достичь цели; исполнительной операции, в течение которой животное осуществляет выработанную схему действия, и поэтому третья фаза, во время которой животное сличает достигнутый эффект с искомым намерением, и либо заканчивает действие (если оно согласуется с исходным намерением), либо продолжает его (если такой согласованности не наступает).
Недаром исследователи называют эту последнюю фазу фазой акцепции действия, и считают ее важнейшим звеном саморегулирующего поведения животных.
Начиная с самых элементарных форм интеллектуального поведения животного и кончая самыми сложными формами интеллектуального поведения человека, интеллектуальные акты всегда отличаются наличием такой ориентировочной основы действия, такой стратегии и тактики.
Обратимся к некоторым классическим опытам, в которых изучалось интеллектуальное поведение животных. Эти опыты были проделаны Кёлером, и получили известность как элементарнейшие опыты с употреблением орудий.
Употребление орудий есть всегда типичное интеллектуальное действие. Ведь для того, чтобы употребить орудие и обратиться, например, к молотку, с помощью которого человек отбивает кусок камня, которым он затем пользуется, он вынужден совершать акт, имеющий известную стратегию и распадающийся на ряд операций. Поэтому употребление орудий может быть типичным примером не только простого предметного действия, но и сложного интеллектуального акта. В силу этого, Кёлер и обратился к исследованию того, способны ли обезьяны к более сложной форме интеллектуального действия.
Первый простой опыт. Обезьяна в клетке, передняя стенка решетка, вне клетки расположена приманка, которую обезьяна никак не может достать рукой; сбоку лежит палка, которая расположена ближе, чем приманка. Может ли обезьяна воспользоваться палкой для того, чтобы достать приманку?
Опыты показали следующее: сначала обезьяна всячески пытается изловчиться, чтобы достать приманку рукой -- стратегии еще нет, есть прямые попытки достать приманку рукой; затем, когда эти попытки оказываются тщетными, она останавливается и наступает следующий этап: обезьяна оглядывает ситуацию, берет палку, подтягивает ее к себе и палкой достает приманку.
Второй опыт носит более сложный характер. Приманка находится еще дальше. С одной стороны лежит короткая палка, которой приманку ни как не достанешь, а с другой стороны, немного дальше -- длинная палка, которая годна для того, чтобы достать приманку.
Исследователь ставит перед собой вопрос: может ли обезьяна сначала взять короткую палку, а затем с помощью короткой палки достать длинную и с помощью длинной палки достать приманку?
Оказывается, что для обезьяны эта задача гораздо сложнее, но все же доступна. Обезьяна очень длительно делает непосредственные попытки достать приманку, истощается, затем оглядывает поле, и, как описывает Кёлер, берет первую палку, и ее помощью достает вторую, и второй палкой -- приманку.
Очевидно, в этот момент, говорит Кёлер, у обезьяны возникает схема будущего действия, схема решения и общая стратегия действия. Кёлер говорит даже, что обезьяна испытывает нечто вроде того, что испытываем мы, когда говорим «ага, поняли», и называет этот акта «ага -- переживем».
Третий опыт еще более сложный. Он построен так же, как и второй опыт, с той только разницей, что палка находится в разных полях зрения. Когда обезьяна глядит на одну палку, она не видит второй, когда глядит на вторую -- не видит первой. В этом случаи задача для обезьяны оказывается почти неразрешимой. Нужно, говорит Кёлер, чтобы обе палки и приманка были в одном поле зрения, чтобы их отношение могло быть наглядно воспринято. Только при этих условиях, если обезьяна наглядно воспринимает отношение всех трех предметов, у нее может появиться наглядная гипотеза решения и возникает соответствующая стратегия.
Последняя серия опытов Кёлера -- это тоже опыты с употреблением орудия, но эти опыты несколько иначе построены. Высоко на крючке подвешена приманка, обезьяна должна ее достать; на площади разбросаны ящики.
Решение заключается в том, чтобы взять ящик и поставить его на другой ящик, сконструировать башню и достать плод.
Поведение обезьяны носит приближенно такой характер: сначала бесконечное прыганье к приманке, попытка непосредственно, прямо достать ее. В таких попытках обезьяна обнаруживает удивительную виртуозность. После этого обезьяна утомляется, как описывает Кёлер, осматривает ситуации и затем вдруг обращается к ящикам.
Она берет ящик, ставит один ящик на другой, причем, интересно, что она ставит ящики иногда так, что зрительно составляют одно вертикальное целое, но не могут удержаться друг на друге. Затем обезьяна стремится влезть на ящики; иногда ей это удается благодаря ее ловкости, и тогда она достает высоко подвешенный плод. Следовательно, и в этом опыте обезьяна может употреблять известные орудия для того, чтобы достичь цели.
И здесь ее поведение разбивается на ряд последовательных звеньев: сначала беспомощные попытки и какая-то ориентировка в окружающей действительности, затем временный отход от непосредственного решения цели, торможение непосредственных попыток и обращение к орудиям -- к ящикам, и, наконец, исполнение той схемы, которая была найдена обезьяной.
Такой сложный характер действия, имеющего предварительно ориентировочную основу и распадающегося на ряд последовательных взаимоподчинённых операций, можно назвать структурой интеллектуального поведения.
Интеллектуальное поведение свойственно уже многим видам животных. Особенностью этой стадии является способность животного найти, «придумать» новый способ решения и более того - перенести этот способ на другую задачу, причем иногда довольно сложную.
Различие между навыком и интеллектуальным поведением хорошо видно на следующем примере. В лаборатории И.П. Павлова проводили эксперимент - шимпанзе по кличке Рафаэль обучали заливать водой огонь. Делалось это так. В кормушку клали банан, а перед ней зажигали огонь. Достать банан Рафаэль мог, только загасив его. Шимпанзе научили делать это, набирая из бачка воду в кружку и заливая огонь.
После того, как он научился хорошо делать это, задание усложнили. На озере поставили плоты. На одном из них были Рафаэль и кормушка с бананом, перед которой горел огонь. Бачок с водой помещался на другой плот. Обаплота были соединены узким мостиком. Вокруг плотов, естественно, была вода. Однако Рафаэль, чтобы достать банан, перебирался по мостку на другой плот, зачерпнул воду из бачка, возвращался обратно и залил огонь.
Несколько позже этот эксперимент был повторен с другими обезьянами-шимпанзе. Одна из них не стала перебираться по мостку на другой плот. Она просто зачерпнула воду из озера, залила огонь и достала банан.
Немецкий психолог В. Келер (1887-1967) изучал, как высшие приматы - обезьяны выходят из ситуации, когда для достижения цели требуется предварительное действие, определенная подготовка (такие задачи похожи на арифметические задачи в два действия). Например, на некотором расстоянии от клетки обезьяны помещали банан. В клетку обезьяны клали короткую палку. А чуть подальше, так чтобы нельзя было достать лапой, длинную палку. Однако ее длины было достаточно, чтобы достать вожделенный банан. Опыты показали, что обезьяны быстро находят решение: используют короткую палку для того, чтобы достать длинную, а потом уже с помощью последней достают банан. Причем происходит это не за счет перебора возможных вариантов (так называемого метода проб и ошибок), а благодаря «схватыванию», «пониманию» новых отношений, возможности для выполнения новых функций представить предметы в новых сочетаниях. Некоторые обезьяны В. Келера даже догадывались вставить одну короткую палку в другую. Если к потолку в центре комнаты повесить что-нибудь привлекательное, а по комнате разбросать ящики, то обезьяна догадается поставить их один на другой, чтобы достать привлекательную вещь.
В. Келер назвал это явления «инсайтом» - озарением, а другой немецкий психолог К. Бюлер (1879-1963) - «ага-переживанием», подчеркивая, что это происходит без рассуждения, сразу, внезапно.
Между прочим, наши столь умные домашние кошки и собаки решать подобные задачи не способны. Собака будет долго сидеть перед куском мяса, находящимся на некотором расстоянии от ее клетки, но не «догадается» дернуть за веревочку, к которой это мясо привязано, и конец которой она может достать зубами.
Особой формой интеллектуального поведения животных является исследовательское поведение. Например, ученые много раз проводили исследования, к которых учили лабораторных крыс проходить лабиринты для получения пищи.Выяснилось, что если животное голодно, оно достаточно быстро находит кратчайший путь к кормушке и бежит к ней. Если же голод не очень силен, то крыса начинает подробно исследовать лабиринт. В этом случае крыса двигается медленно, обходит и обнюхивает все закоулки. Более того, иногда она «специально» выбирает пути, в конце которых заведомо нет ничего «вкусного», при этом идет не два раза подряд в одно и то же место, а выбирает новый путь. Опыты на обезьянах показывают, что они готовы выполнять достаточно сложные для них действия, для того чтобы в результате иметь возможность просто посмотреть на игрушку или на то, что происходит в лаборатории. На первый взгляд такое поведение кажется биологически нецелесообразным, не связанным непосредственно с удовлетворением потребностей. Это, однако, не так. Подобное поведение биологически целесообразно потому, что в реальных жизненных условиях животные должны знать, что их окружает, где найти то, что им требуется. А для этого необходимо исследовать окружающую среду.
«Разумное» поведение животных при всей своей сложности и многоплановости направлено главным образом на решение задач, определяемых биологической целесообразностью, удовлетворением биологически значимых потребностей. Оно всегда носит конкретный чувственно-двигательный характер. Для того чтобы установить связи между предметами, явлениями (а именно это является существенным признаком интеллектуальной деятельности), им необходимо, чтобы эти предметы, явления воспринимались наглядно и одновременно. Животное, даже высшие - обезьяны, не способны к абстракции, обобщению, понятийному мышлению, пониманию скрытых от непосредственного восприятия причинно-следственных связей.
Это становится возможным лишь на следующей ступени развития психики - сознании человека.
Вопросы и задания
1. Какие формы поведения животных описывают эти отрывки:
По наблюдениям французского биолога Фабра, оса-сфекс, протыкая жалом три ганглии 1 у сверчка, парализуют его, а затем втаскивает в норку. Личинка осы питается таким парализованным, но еще живым сверчком. Фабр пишет, что точность, с
" Ганглий - скопление нервных клеток, волокон и сопровождающей их ткани.которой осы находит ганглии такова, что кажется, что они знакомы с анатомией насекомых. Но если парализованному сверчку обрезать усики, то оса оказывается совершенно беспомощной и не делает никаких попыток втащить его в норку.
Австрийский этолог 1 К. Лоренц описывает поведение ручных галок: «Однажды вечером, в спустившихся сумерках я возвращался домой после купания в Дунае и по привычке поторопился на чердак, чтобы созвать галок и запереть их на ночь. Встав на водосточный желоб, я вдруг почувствовал что-то мокрое и холодное в кармане брюк, куда я в спешке сунул свои черные плавки. Я вытащил их - и в следующий момент был окружен плотным облаком свирепых скрежещущих галок, которые обрушили град страшных ударов на мою руку, нарушившую закон. С другой стороны, ручные галки никогда не испускают скрежущущего звука и не нападают на вас, если вы держите в руках одного из их птенцов, который пока еще голый и, следовательно, не выглядит черным» 2 .
Молодой крысе, выросшей в лаборатории и не имевшей доступа к материалам, необходимым для постройки норы, перед тем, как она должна была родить, дали эти материалы. Крыса не сумела ими воспользоваться и казалась неспособной к проявлению необходимой заботы о детенышах.
2. Понаблюдайте за вашими домашними животными или домашними животными ваших знакомых.
Какие формы их поведения вы отнесли бы к инстинктивным, какие, по вашему мнению, находятся на стадии навыка? Какие, по вашему мнению, можно охарактеризовать, как интеллектуальное поведение? Почему?
3. Можно ли закономерности психики, выявленные в экспериментах на животных, переносить на человека. Если да, то в какой степени?
4. Какой механизм выработки навыка описывает американский писатель Марк Твен в следующем высказывании: «Кошка, один раз усевшись на горячую плиту, больше не будет садиться на горячую плиту... И на холодную тоже».
5. Как вы думаете, чем объясняются различия в решении задачи животными и детьми?
Датский психолог Байтендайк изучал, могут ли животные сделать простое умозаключение. Он провел серию опытов, в ко-
1 Этолог - специалист по изучению поведения животных.
2 Лоренц К. Кольцо царя Соломона. - М., 1970. - С. 155-156.торых животное должно было найти приманку, спрятанную под одной из поставленных в ряд непрозрачных банок. В первом опыте приманку прятали под первой банкой, во второй - под вторую, в третьем - под третью и т.п., т.е. приманка каждый раз находилась под следующей банкой в ряду. Было проведено большое количество опытов с собаками, кошками и обезьянами. Результаты были все время одинаковыми: в первом опыте животное находило приманку путем проб и ошибок, а в последующих -каждый раз бежало к той банке, под которой приманка была в прошлый раз.
Отечественный психолог А.Р. Лурия провел подобные опыты с маленькими детьми, только что научившимися говорить. Оказалось, что им достаточно двух-трех проб, чтобы в дальнейшем выполнять задание без ошибок.
6. Объясните следующее явление.
Известно, что миграция птиц тщательно отслеживается учеными уже в течение многих лет. Зафиксировано, что во время первой мировой войны перелетные птицы изменили свои пути, которые первоначально проходили над театром военных действий - в равнинных районах Северной Франции. После войны птицы вновь вернулись к прежним маршрутам.
Загрузка...
